E-Discovery. S01E02. Morgan Stanley. P01. MS vs. CPH – краткое содержание следующих серий

В данном случае MS в заголовке поста – это совсем даже не корпорация Билла Гейтса, а общепринятое в банковских кругах сокращение названия банка Morgan Stanley. Аббревиатура CPH расшифровывается как «Coleman (Parent) Holdings, Inc.», а сочетание «MS vs. CPH» означает одно из самых громких – в свое время – судебных разбирательств, ознаменовавшихся крупнейшим (по крайней мере, на тот момент – 2005 г.) штрафом за несоблюдение регуляторных требований (того, что называется коротким и не очень понятным многим словом «комплаенс»). Штраф размером в 850 млн. долларов (!) был наложен на Morgan Stanley, и в течение двух-трех лет этот пример был классическим и очень популярным в различных курсах и презентациях, посвященных темам комплаенса и E-Discovery. Правда, после того, как в 2007 году Morgan Stanley подал аппеляцию на решение суда и выиграл дело, пример перестал быть таким же поучительным, каким являлся на протяжении предыдущих 2,5 лет, но вся история судебного противостояния MS и CPH заслуживает того, чтобы о ней рассказать. Что я и собираюсь сделать в нескольких ближайших постах.

Начну с краткого изложения всего сюжета. Тех, у кого появятся опасения относительно возможной потери читательского интереса к будущим постам серии, успокою – интересно будет все равно. Степень детальности в этом посте соответствует примерно тому, как если бы «Войну и мир» Льва Толстого пересказали в одной фразе – «Была война с французами и наши победили».

История судебного иска Coleman (Parent) Holdings, Inc. к банку Morgan Stanley началась в 2001 году. Сам же иск, рассматривавшийся в суде города Вест-Палм-Бич (штат Флорида), связан с крайне противоречивой сделкой 1998 года. Тогда известный финансист, председатель совета директоров косметической компании Revlon Inc. и владелец ряда других компаний Рон Перельман решил продать 82% своей компании по производству оборудования для кемпингов Coleman компании Sunbeam, занимавшейся производством бытовых приборов. Финансовым советником Sunbeam в то время был банк Morgan Stanley. По условиям сделки Рон Перельман продавал акции Coleman в обмен на акции Sunbeam.

Однако в феврале 2001 года Sunbeam объявила о банкротстве, акции ее превратились в «мусорные бумаги», и Рон Перельман, намеревавшийся выгодно перепродать акции Sunbeam, понес существенные убытки. На тот момент он владел 14,1 млн акций Sunbeam. Ущерб, нанесенный в результате банкротства, приблизительно оценивался в 680 млн долл. В таких случаях законы штата Флорида позволяют взыскать с ответчика сумму, троекратную понесенным убыткам. В данном случае она составляла 1,8 млрд долл.

Подавая иск, Р.Перельман заявил, что в 1998 году банк знал о плачевном состоянии своего клиента — компании Sunbeam и, не сообщив об этом, фактически способствовал совершению нечестной сделки, из-за которой бизнесмен понес прямые убытки в $680 млн. Кроме того, господин Перельман потребовал наложить на банк штрафные санкции в $2 млрд. Инвестиционный банк настаивал на своей непричастности к обману, заявляя, что после банкротства Sunbeam он сам понес потери в размере около $300 млн.

Судебное разбирательство длилось более 4-х лет, и первоначальный вердикт в пользу CPH был вынеcен в мае 2005 года. Из этих 4-х лет наиболее интересным и насыщенным событиями выдался последний год – с апреля 2004 по май 2005. Собственно, именно в этот период произошли основные события, имеющие отношение к теме комплаенса и E-Discovery, и именно следствием этих событий стал уже упомянутый выше штраф размером в 850 млн. долларов, наложенный на Morgan Stanley судом.

Дело было так. Истец (CPH) в апреле 2004 года потребовал от Morgan Stanley предоставить в качестве документальных свидетельств по рассматривавшемуся делу электронную переписку ряда сотрудников банка, имевших в свое время непосредственное отношение к сделке с акциями Sunbeam. По решению суда, банк был обязан подготовить и представить указанную переписку в течение одного месяца – к середине мая 2004. Причем, предоставляя эту переписку, банк обязан был подтвердить, что информация предоставлена в полном объеме и в соответствии с критериями, изложенными в судебном приказе. Вот это и есть E-Discovery – предоставление информации, хранимой в электронной форме, по запросу регуляторного или судебного органа. А подтверждение соответствия передаваемой информации исходным критериям запроса – это как раз таки комплаенс. Вот и определились с терминологией. Наглядный пример – великая сила.

Вернемся к истории с банком и электронной перепиской его менеджеров. Как вы думаете, сколько времени понадобилось банку, чтобы поднять архивы электронной почты за 1998-2001 годы (этот период времени был определен в судебном приказе по настоянию истца), выбрать из них переписку, соответствующую указанным критериям, и передать подготовленные материалы суду? Понятно, что вопрос риторический – раз известно, что банк был крупно оштрафован за не-комплаенс, то в предписанный судом месяц уж точно не уложились. И все-таки – сколько? Два месяца? Три? Полгода? Больше! История с подготовкой выборки электронной переписки тянулась до февраля 2005 года, т.е. 10 месяцев! И это совсем не означает, что в феврале 2005 требуемая выборка была все-таки подготовлена. Просто в феврале 2005 у суда кончилось терпение…

Вот именно о событиях, происходивших в период с апреля 2004 по май 2005 (т.е. до вынесения первого судебного решения) я и буду рассказывать в последующих постах эпизода. Не уходите далеко. Раз уж я начал об этом писать, то теперь доведу рассказ до конца в ближайшее время.